Пожалуйста, напишите сочинение-рассуждение на тему «Какие выразительные средства языка использует автор, чтобы описать песню Уми?» Это задание 13.1 из нового сборника Р.А. Дощинского и И.П. Цыбулько для ОГЭ по русскому языку за 9 класс в 2025 году, вариант 8.
Текст ОГЭ Горького
(1)По утрам, просыпаясь, я отворяю окно моей комнаты и слушаю: с горы, сквозь пышную зелень сада, ко мне несётся задумчивая песня. (2)Как бы рано ни проснулся я, она уже звучит в утреннем воздухе, напоённом сладким запахом цветущих персиков и инжира. (3)Свежий ветер веет с могучей вершины Ай-Петри, густая листва деревьев над моим окном тихо колышется, шелест её придаёт звукам песни много красоты, ласкающей душу- (4)Сама по себе мелодия не красива и однообразна — она вся построена на диссонансах; там, где ожидаешь, что она замрёт, — она возвышается до тоскливо-страстного крика, и так же неожиданно этот дикий крик переходит в нежную жалобу.
(5)Поёт её дрожащий, старческий голос, поёт целые дни с утра и до вечера, и в какой бы час дня ни прислушался — всегда с горы, как ручей, льётся эта бесконечная песня. (6)Жители деревни говорили мне, что вот уже седьмой год они слушают это задумчивое пение. (7)Я спросил их: — Кто же это поёт? — и мне рассказали, что это сумасшедшая старуха, Уми, у которой шесть лет тому назад муж и двое детей поехали в море ловить рыбу и всё ещё не вернулись. (8)С той поры Уми сидит на пороге своей сакли, смотрит в море и поёт, дожидаясь своих родных. (9)0днажды я пошёл посмотреть на неё.
(10)По извилистой тропинке, мимо вросших в гору саклей, 1 через сады и виноградники я поднялся высоко на гору и там увидал полуразрушенную, скрытую в камнях и яркой зелени саклю старухи Уми. (И)Платан, фига и персики росли среди громадных камней, скатившихся с вершин Яйлы, журчал ручей, образуя на пути своём ряд маленьких водопадов, на крыше сакли росла трава, по стенам её вилось какое-то ползучее растение, и дверь её смотрела в море. (12)На камне у двери сидела Уми — высокая, стройная, седая, с лицом, исчерченным мелкими морщинами и коричневым от загара. (13)Камни, нагромождённые друг на друга, сакля, полуразрушенная временем, серая вершина Ай-Петри в жарком синем небе и море, холодно блестевшее на солнце, там внизу, — всё это создавало вокруг старухи обстановку суровую и проникнутую важным спокойствием. (14)Под ногами Уми, по горе, рассыпалась деревня, и сквозь зелень садов её разноцветные крыши напоминали о рассыпанном ящике красок.
(15)Снизу доносился звон лошадиных сбруй, шорох моря о берег и иногда — голоса людей, столпившихся на базаре около кофеен. (16)3десь, наверху, было тихо, только ручей журчал, да песня Уми аккомпанировала ему, бесконечная, задумчивая песня, начатая шесть лет тому назад. (17)Уми пела и улыбалась мне. (18)Её лицо от улыбки ещё более сморщилось. (19)Глаза у неё были молодые, ясные, в них горел сосредоточенный огонь ожидания, и, окинув меня ласковым взглядом, они снова остановились на пустынной равнине моря. (20)Я подошёл и сел рядом с ней, слушая её песню. (21)Песня была такая странная: в ней звучала уверенность и сменялась тоской, в ней слышались ноты нетерпения и усталости, она обрывалась, замирала и снова возрождалась, полная радостной надежды… (22)Но что бы ни выражала собой эта песня — лицо старухи Уми выражало лишь одно чувство —: ожидание, в котором не было сомнения, уверенное ожидание, спокойное и радостное. (23)Я спросил её: — Как зовут твоего мужа?
(24)Она ответила, ясно улыбаясь: — Абдраим… (25)Сын первый — Ахтем, и ещё Юнус… (26)Скоро приедут. (27)Они там едут. (28)Скоро увижу лодку. (29)И ты увидишь! (30)Она так сказала это «и ты увидишь», точно была уверена, что и для меня увидеть их будет великим счастьем, великое наслаждение принесёт мне с собой лодка её мужа, когда она покажется на горизонте, где небо отделялось от моря тонкой тёмно-синей чертой и куда она указывала мне своим коричневым пальцем мумии, высохшей на солнце юга, беспощадно жарком. (31)Потом она снова запела свою песнь ожидания и надежды. (32)Я слушал, смотрел на неё и думал: «Хорошо так надеяться! (ЗЗ)Хорошо жить с сердцем, полным ожидания великой радости в будущем!» (34)А Уми всё пела, тихонько раскачиваясь корпусом и не отрывая глаз от пустынного моря, ослепительно блестевшего на солнце.
По М. Горькому Максим Горький (настоящее имя — Алексей Максимович Пешков; 1868-1936) — великий русский писатель, драматург.
Сочинение 13.1
Русский язык — это удивительный инструмент, способный точно и ярко передавать самые тонкие оттенки смысла с помощью различных средств художественной выразительности. Чтобы подтвердить это, давайте обратимся к тексту М. Горького.
Например, в первом предложении автор использует эпитет «задумчивая», чтобы описать песню Уми. Это образное определение прекрасно передает интонации героини и её душевное состояние. Таким образом, художественные средства русского языка помогают нам проникнуть в глубины человеческой души.
В девятнадцатом предложении автор создает яркий образ, используя олицетворение: «…она обрывалась, замирала и снова возрождалась…». Этот троп необходим, чтобы передать могущественную силу песни старухи Уми. Создается впечатление, что эта песня сравнивается с самой человеческой жизнью со всеми ее взлетами и падениями.
Таким образом, языковые средства выразительности играют важную роль в создании психологических описаний в художественных произведениях.
Сочинение-рассуждение
В тексте Максима Горького образ песни, которую поёт сумасшедшая старуха Уми, наполнен эмоциональной и художественной выразительностью. Автор не просто упоминает пение, а стремится передать его своеобразную мелодию, которая воздействует на читателя не меньше, чем на самого героя-рассказчика. Для этого он использует множество выразительных средств языка: эпитеты, метафоры, звукопись, эмоционально окрашенную лексику и сравнения. Эти приёмы позволяют не только услышать мелодию умом, но и почувствовать её сердцем, уловить всю противоречивость чувств Уми — тоску, надежду, любовь и веру.
Прежде всего стоит отметить образную характеристику мелодии, которая встречается уже в начале её описания. В предложении (4) автор говорит: «Сама по себе мелодия не красива и однообразна — она вся построена на диссонансах». Здесь явственно видны сразу несколько приёмов. Во-первых, оценочная лексика («не красива и однообразна») подчёркивает нестандартный характер музыки. В музыковедческом смысле «диссонансы» — это сочетания звуков, вызывающие напряжение слуха, отсутствие гармонии. Применяя данный термин к песне старухи, автор превращает её звучание в символ трудной, мучительной гармонии страдания и надежды. Слово «диссонанс» приобретает переносное значение, отражая противоречивость внутреннего состояния Уми. Таким образом, у читателя возникает образ мелодии, далёкой от привычной красоты, но глубоко эмоциональной, трогающей душу именно своей противоречивостью. Это подчёркивается и последующими метафорическими штрихами: «там, где ожидаешь, что она замрёт, — она возвышается до тоскливо-страстного крика» (предл. 4). Используя эмоционально насыщенные эпитеты «тоскливо-страстный», автор создаёт звуковой портрет песни, наполненный страданием и порывом.
Второй пример стоит взять из описания песни в середине текста, когда автор уже видел Уми и осознал суть её ожидания. В предложении (21) он отмечает: «Песня была такая странная: в ней звучала уверенность и сменялась тоской, в ней слышались ноты нетерпения и усталости…». Здесь кроются несколько выразительных средств. Во-первых, контраст и перечисление: «уверенность» противопоставлена «тоске», «нетерпение» — «усталости». Так автор при помощи антитезы и накопления качеств показывает сложный эмоциональный спектр, скрытый в звучании. Вместо однородной, статичной мелодии песня предстаёт перед читателем в виде звуковой драмы, где сменяются состояния души. Такие словосочетания, как «ноты нетерпения», «усталости», можно назвать метафорическими: «ноты» обычно принадлежат музыке, но здесь их переносят на чувства. Это усиливает эмоциональное впечатление, рождение уникального музыкально-психологического образа. Вроде бы мы говорим о звуках, но на самом деле речь идёт о гамме чувств. Песня как бы становится живым существом, внутри которого кипит борьба веры и боли. Метафорические «ноты» позволяют нам ощутить песню не просто как звук, а как рассказ о внутреннем мире певицы.
Кроме того, в тексте присутствует олицетворение: автор говорит о песне как о чём-то льющемся «как ручей» (предл. 5), используя сравнительный оборот. Это сравнение способствует созданию образа непрерывного, естественного потока звуков, равномерно наполняющего пространство. Музыка не только звучит, но «течёт», «льётся», становится частью пейзажа, растворяется в шелесте листвы, журчании ручья, запахах цветущих персиков и инжира. Таким образом, песня Уми воспринимается не как отдельное явление, а как неотъемлемая часть окружающего мира, включённая в гармонию природы, пусть и через диссонансные интонации.
Используя все эти средства — эпитеты («тоскливо-страстный», «странная»), метафоры («ноты тоски», «построена на диссонансах»), сравнения («льётся как ручей»), эмоционально окрашенную лексику (уверенность, тоска, нетерпение, усталость) — автор создаёт яркий, противоречивый художественный образ мелодии. Песня Уми предстаёт олицетворением её души, наполненной ожиданием и надеждой вопреки логике и течению времени. Благодаря использованным приёмам язык описания выходит за рамки простой фиксации звуков и превращается в философско-поэтическую картину человеческих чувств, отражённых в музыке.
Таким образом, выразительные средства языка, применённые в тексте, позволяют автору показать песню Уми как символ сложной эмоциональной жизни старухи, её веры, неутомимого ожидания и любви, а читателю — понять, что простые звуки, хоть и «некрасивы» по стандартным канонам, могут передать всю глубину человеческой души.
Вам будет интересно:
Сочинение ОГЭ 13.2 по тексту Горького «Я слушал, смотрел на неё и думал: «Хорошо так надеяться! »